Наука и церковь в Средние века или парадоксы жизни и смерти

Введение

Актуальность. Единственное, что мы (люди) можем знать со всей непреложностью и определенностью, - это то, что каждый из нас смертен. Как выразил эту мысль Мишель Монтень, «природа не дает нам зажиться. Она говорит: “Уходите из этого мира так же, как вы вступили в него... Ваша смерть есть одно из звеньев управляющего вселенной порядка; она звено мировой жизни. Неужели ради вас стану я нарушать эту дивную связь вещей?..”»
Хотим мы или нет, но в силу самого факта человеческой смертности мы не можем не иметь в виду и перспективу нашей собственной смерти. Мысль о ней может пугать и подавлять – однако опыт многих говорит и о том, что осознание своей будущей смерти может придавать жизни особенный смысл, делать ярче и значительней каждый прожитый день. Как это ни парадоксально – однако замечено, что именно в тех культурах, где не принято говорить и думать о смерти, особенное распространение получают депрессии и самоубийства. Не случайно одно из наиболее популярных психотерапевтических упражнений, в разных его вариациях, сводится к предложению представить, что сегодняшний день - последний в нашей жизни. Практика свидетельствует, что если это упражнение проделывается с правильной мотивацией, оно способно обогатить нашу жизнь новыми, до сих пор не изведанными впечатлениями и размышлениями, на основе которых мы действительно начинаем ценить свою собственную жизнь. Еще показательней свидетельства многих людей, переживших клиническую смерть, собранные реаниматологами (Р. Моуди, Э. Каблер-Росс и др.): здесь результаты также могут показаться парадоксальными – поскольку, с одной стороны, большинство респондентов, имеющих подобный опыт, заявляли, что перестали бояться смерти; с другой стороны, они признают, что увидели свою жизнь с новой стороны и стали гораздо больше ее ценить.
Главный парадокс жизни и смерти – конечность человеческой жизни, абсолютная неизбежность ее завершения. На фоне знания человеком этого факта сама жизнь может казаться бессмысленной: для чего существовать, если существование неизбежно закончится?
Степень разработанности проблемы. Проблема жизни и смерти, их соотношения и взаимосвязи остается центральной для мыслителей в течение тысячелетий – начиная от анонимных авторов древних религиозно-философских концепций и классиков античной и эллинистической философии, в рамках которой особое внимание этой теме уделяли Сократ, Платон, Эпикур, Лукреций, Сенека, Марк Аврелий и др. В средние века философия, бывшая в то время в основном теоцентристской, продолжает древнюю традицию рассмотрения парадокса жизни и смерти в религиозном ключе (Августин, Фома Аквинский, Пьер Абеляр). Философы Нового времени и эпохи Просвещения (М. Монтень, Ф. Бэкон, Р. Декарт, Б. Спиноза, Б. Паскаль, И. Кант, Л. Фейербах, К. Маркс и др.) переносят акцент на «позитивистский» и «объективистский» подход. В его рамках главным требованием оказывается рассмотрение данной проблемы строго рационалистически, в рамках биологического (и зачастую редукционистски-биологизаторского) понимания. В ХХ веке, однако, наблюдается своего рода «ренессанс» подхода, выходящего за рамки строгого биологизма и отличающегося поиском и исследованием в первую очередь духовных составляющих проблемы. Это характерно как для русской религиозной философии ХХ века (В. С. Соловьев, Н. А. Бердяев, Н. Ф. Федоров, Л. П. Карсавин), так и для философии западной – в первую очередь таких направлений, как персонализм и экзистенциализм (М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр, А. Камю, К. Ясперс, Э. Мунье, П. Рикёр, Ж. Маритен и др.).
В современной отечественной науке наиболее долго и активно проблему жизни и смерти разрабатывает известный российский философ и культуролог П. С. Гуревич – в том числе в работах «Философия человека», «Философское толкование человека» и особенно в специально посвященной данной теме монографии «Жизнь после смерти».
Цель настоящей работы – проследить эволюцию философской рефлексии проблемы жизни и смерти на протяжении истории развития философии. В соответствии с поставленной целью, в работе решались следующие задачи:
1.Охарактеризовать религиозно-философские представления о смерти.
2.Рассмотреть, как решалась данная проблема в истории философии.
3.Дать характеристику представлений русских философов о проблеме смерти и бессмертия.
4. Рассмотреть рефлексию жизни и смерти в современной философии.
Методы исследования: В работе широко использовался метод анализа источников и литературы.
Методологическая основа - ориентация на системную, сравнительную, сравнительно-историческую методологию.


РЕЛИГИОЗНО-ФИЛОСОФСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О СМЕРТИ

Первые известные нам попытки философски ответить на этот вопрос делались в рамках религиозной философии. Фундаментальной категорией здесь выступает, как правило, принципиальное признание бессмертия человеческой сущности, продолжения ее существования в иных физических условиях.
Своеобразное исключение составляет самый древний из дошедших до нас крупных литературных (и философских!) памятников – шумеро-аккадский «Эпос о Гильгамеше». Его сюжет в кратком пересказе: царь Гильгамеш вместе со своим товарищем, получеловеком-полузверем Энкиду, совершили множество подвигов. Но за одно из приключений боги наказали их, отняв жизнь у Энкиду. Гильгамеш был сражен горем и после этого весь остаток жизни провел в поисках бессмертия. Так, он пытается найти (и находит) своего далекого предка, который получил от богов бессмертие. Это Ут-напиштим, которого часто называют «аккадским Ноем»: как и библейскому Ною, боги подарили ему за праведность спасение вместе с семьей от потопа и возможность спасти земных животных. (Больше того, более древняя библейская история о Ное во многом повторяет именно эту аккадскую историю.) Но даже Ут-напиштим отказывается открыть Гильгамешу секрет бессмертия: боги, говорит он, оставили бессмертие лишь для себя:
Человек ли владыка?..
великие боги…
Они смерть и жизнь определили,
Не поведали смертного часа,
А поведали: жить живому!..
В основном же, как сказано, «во главе угла» религиозных представлений лежит представление о бессмертии души. Конечно, конкретные детали могут сильно различаться. Так, согласно т.н. Египетской Книге Мертвых, умерший плывет на барке бога Солнца Ра сквозь загробное царство Дуат к новому рождению Солнца – и, при «правильном» поведении, отождествляется либо с самим Ра, либо с царем и судьей загробного мира Осирисом. (Что дало российскому египтологу М.А. Чегодаеву основание воскликнуть: «… это не книга о смерти. Это книга о жизни, победившей смерть… основная суть этого замечательного текста: помочь умершему миновать все опасности загробного мира, пройти посмертный суд и вместе с солнечной баркой бога Ра вновь вернуться на землю, т. е. ожить, воскреснуть — «обновиться», как говорили египтяне. Победить смерть…»)
В индуистских и буддистских религиозных концепциях как жизнь, так и смерть предстают иллюзией – «майей». При этом считается, что до тех пор пока человек не достигнет своего истинного состояния, он обречен вновь и вновь перерождаться («реинкарнироваться») в этом мире. Буддистское представление о реинкарнации, однако, сильно отличается от индуистского: если индуизм признает существование индивидуальной души (дживы), – в буддизме индивидуальное «я», или т.н. «ложное эго», не только выступает одним из проявлений «майи», но и ее фактическим базисом. Соответственно, сама идея перерождения оказывается ближе к понятию генетической наследственности, чем к традиционной индуистской реинкарнации: одно «ложное эго» в течение жизни высевает в ментальном пространстве кармические семена, «пожинать» которые, по сути, придется совершенно другой личности, или другому «ложному эго». Конечно, такой подход особенно характерен для наиболее «продвинутых» версий буддизма – например, китайско-японского дзен-буддизма или тибетского ламаизма. И даже в этих рамках – преимущественно в монашеских кругах; массовая религия вполне довольствуется упрощенной версией, почти совпадающей с индуистским представлением о реинкарнации.
Согласно еще одной «книге мертвых» - Тибетской Книге Мертвых, или «Бардо Тхедол», - основным содержанием процесса умирания является созерцание Ясного Света (называемого также Чистым Светом Смерти). Главный задачей умирающего выступает задача осознания созерцаемого им Света как Истинной Реальности и не менее истинного состояния собственного ума. Тот, кто этого достигает, сам полностью сливается с Реальностью, становится Ею; ему уже не грозит возвращение в сансару – круг смертей и рождений с неизбывным, присущим ему по определению страданием («Жизнь есть страдание» - первая из четырех Благородных Истин, поведанных Буддой…) Важнее всего при этом суметь осознать иллюзорность видений, предстающих перед сознанием умершего в посмертном состоянии («Бардо»):
Отогнав всякий страх перед призрачными видениями,
Да осознаю я, что все видения являются
отражением моего сознания.
Да осознаю я их иллюзорность.
Да не устрашусь я мирных и гневных Богов –
созданных мной мыслеформ.
И в этот решающий час достигну великой цели…

Христианство разделяет с другими «религиями спасения» представление о вечном бессмертии индивидуальной души и о загробном воздаянии – наказании грешников и награждении праведных: «Все мы предстанем на суд Христов. И каждый из нас за себя даст отчет Богу». Уникальной, «чисто христианской» является концепция физического воскрешения умерших перед окончательным Страшным Судом, при пришествии Господнем: «Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде;  потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем». Апостол Павел в этом послании стремится, во-первых, утешить родственников и друзей тех, кто умирает «в Господе». Горе, вызываемое смертью близких, вполне есте6ственно; мы можем оплакивать собственную потерю: христианство не запрещает и не отменяет природные чувства. Тем не менее, христианская доктрина воскресения и второго пришествия Христа выступает мощным средством как против чрезмерного горя в связи со смертью любимых людей, так и против страха перед смертью: как великолепно выразил эту мысль в другом послании тот же апостол Павел: «Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?..» На поверхностный взгляд может показаться почти нелепым «утешать» человека, говоря, что ему предстоит пройти через Божий суд: кто может чувствовать себя психологически комфортно в связи с такой перспективой? Конечно же, только тот человек, который в течении всей своей жизни прилагал постоянные усилия к очищению свой души, к осознанию и искуплению совершенных прегрешений

. – Именно в этом смысле считается, что проповедь апостола действительно способна нести утешение и даже радость истинным христианам.


ПРОБЛЕМА СМЕРТИ В АНИЧНОЙ ФИЛОСОФИИ

В качестве первой западной философской школы принято называть натурфилософскую «Ионийскую школу» (6–4 вв. до н. э.). Ее представителей объединяло представление о единстве окружающего мира и поиск «первоэлементов», пребывающих в основе мироздания: в философии Фалеса Милетского это вода, Анаксимена - воздух, Анаксимандра – «апейрон», т.е. нечто беспредельное; Гераклит Эфесский провозглашал первоматерией огонь. Ионийская натурфилософия еще практически не выделяет собственно проблему человека (а значит, и его жизни и смерти) из общей онтологической проблематики; «ближе» других к ней подходит Гераклит со своей стихийной диалектикой, акцентирующей естественное единство противоположностей: ночи и дня, сна и бодрствования, жизни и смерти.
В целом античная философия, как и религиозно-философская мысль, ориентирована в основном на признание бессмертия души; однако и здесь имеются исключения – например, один из первых атомистов Демокрит. Атомическое учение распространяется Демокритом на учение о жизни и душе. Жизнь и смерть организма сводится к соединению и разложению атомов. Душа состоит из огненных атомов и есть их временное соединение – следовательно, душа не может быть бессмертна. Демокрит отвергал божественное провидение, загробную жизнь, посмертное воздаяние за земные поступки.
Классический период в истории античной философии представлен Афинской школой – или, как сказали бы сегодня, цепочкой ученической преемственности: Сократ – его ученик Платон – ученик Платона Аристотель.
«Грань между присущими человеку духовными процессами и материальным миром, уже намеченная предшествующим развитием греческой философии… отчетливо обозначена именно Сократом: он акцентировал своеобразие сознания сравнительно с материальным бытием и одним из первых глубоко раскрыл сферу духовного как самостоятельную реальность... Рассматривая феномен души, Сократ исходил из признания ее бессмертия, что увязывалось с его верой в Бога» .
Сократ не только «открывает» классический этап античной философии – его собственные жизнь и смерть «открывают» традицию европейской философской рефлексии жизни и смерти, прекрасно выраженную Антуаном де Сент-Экзюпери: «Тот, кто умирает ради того, чтобы двинуть вперед наши познания, … тот и умирая служит жизни». Ведь Сократ фактически пожертвовал жизнью, чтобы доказать своим ученикам истинность собственного учения. В 399 году на Сократа был подан обвинительный донос, в котором философ обвинялся в том, что «не признает богов, которых признает город, и вводит других, новых богов. Обвиняется он и в развращении молодежи. Требуемое наказание – смерть». Состоялось судебное заседание, на котором решалось – жить Сократу или умереть. Сократ весьма удивил аудиторию, демонстративно и явно (несмотря на энергичную защиту) провоцируя судей на вынесение ему смертного приговора. Кульминация защитной речи Сократа на суде (апологии) – фрагмент, где он отвечает тем, кто считает постыдным для него заниматься таким делом, которое может привести его к смертному приговору и смерти. «… нехорошо ты это говоришь, мой милый, будто человеку, который приносит хотя бы малую пользу, следует принимать в расчет смерть, а не думать всегда лишь о том, делает ли он дела с справедливые или несправедливые, дела доброго человека или злого». Если подходить с подобными мерками, считает Сократ, - «плохими» окажутся и «все те полубоги, которые пали под Троей», и среди них образец воинской доблести – Ахиллес, который из страха сделать что-нибудь постыдное до того презирал опасность, что, когда мать его, богиня, видя, что он горит желанием убить Гектора, сказала ему, помнится, так: "Дитя мое, если ты отомстишь за убийство друга твоего Патрокла и убьешь Гектора, то сам умрешь: "Скоро за сыном Приама конец и тебе уготован"",- он, услыхав это, не посмотрел на смерть и опасность, а гораздо больше убоялся оставаться в живых, будучи трусом и не мстя за друзей…»
По мнению Платона, человеческая душа является бессмертной. До воплощения в человеческом теле она жила в мире бесплотных «идей», непосредственно созерцала их. Воплощенная в человека, душа за ощущениями воспринимает вещи, которые напоминают ей вечные идеи. В человеке Платон различает смертное тело и бессмертную душу, которая является руководителем тела и одновременно его пленницей. Тело является тюрьмой души и проклятием за несовершенные жизни в прошлом.
«Федон» - один из самых читаемых до сих пор диалогов, написанных Платоном. Он ставит перед собой задачу описать последний день жизни Сократа. Таким образом, в этом диалоге сочетается собственное философское мировоззрение Платона с благоговейным увековечиванием памяти учителя, осуществленным его учеником. Платон намерен доказать, что равнодушие к смерти, проявленное Сократом в его последние дни, для философа вполне оправданно, поскольку он не боится смерти: философские размышления в течение жизни приводят его к убежденности в том, что душа бессмертна. Этому посвящены знаменитые «четыре доказательства бессмертия души»: 
Аргумент первый: взаимопереход противоположностей. (Его еще называют «циклическим» аргументом, поскольку в его основе действительно лежит представление о «циклической» смене противоположностей друг другом. Как формулирует это Сократ – или, точнее говоря, Платон устами Сократа: «слабое возникает из сильного, а скорое из медленного».
Аргумент второй: знание как припоминание того, что было до рождения человека. Один из участников диалога, Кебет, высказывает предположение, что в пользу бессмертия души говорит и более ранняя теория Сократа об обучении как «воспоминании» (эта теория, по мнению большинства ученых, принадлежит самому Платону и играет важную роль в других его диалогах – например, «Менон» и «Федр». В «Федоне» же она тоже вкладывается в уста Сократа, утверждающего: «если человеку предстоит что-либо припомнить, он должен уже знать это заранее»).
Аргумент третий: самотождество идеи (эйдоса) души. Здесь Платон, как и в других своих работах, отрицает реальность материального мира. В его представлении материальный мир – всего лишь «тень», «отражение» другого мира, «мира идей» или «мира форм», действительно обладающего реальным содержанием, в отличие от феноменального мира, окружающего нас в нашем повседневном существовании. Платон определяет «формы» или «идеи» как абстрактные представления различных свойств и типов объекта; сегодня мы, вероятно, могли бы найти наиболее близкий аналог платоновским «идеям» в понятии «архетипы». Платон, по сути, - мистик, чьи мистические идеи были облачены в форму теоретического философствования. Впрочем, то же можно сказать о многих представителях древней философии.
Аргумент четвертый: теория души как эйдоса жизни. «…чем бы душа ни овладела, она всегда привносит в это жизнь». Смерть противоположна жизни – но, рассуждает Сократ, «душа никогда не примет противоположного тому, что всегда привносит сама». «Значит, - говорит он, - душа бессмертна…»
Исходя из того. что : «… достойный человек не считает чем-то ужасным смерть другого, тоже достойного человека, хотя бы это и был его друг […] он не станет сетовать, словно того постигло нечто ужасное […] такой человек больше кого бы то ни было довлеет сам себе, ведя достойную жизнь, и в отличие от всех остальных мало нуждается в ком-то другом[…] для него совсем не страшно лишиться сына или брата, или имущества, или чего-либо другого, подобного этому[…] он вовсе не будет сетовать и с величайшей кротостью перенесет постигшее его несчастье…», - Платон в диалоге «Государство» предлагает даже «исправить» Гомера, исключив из его поэм плачи 388 знаменитых героев, в которых выражается страх перед смертью.
В Х книге того же «Государства» Платон также подробно обосновывает бессмертие души; одним из аргументов выступает рассказ о солдате Эре, погибшем в бою. Душа солдата отделилась от тела и вознеслась. «Он видел там, как души после суда над ними уходили по двум расселинам — неба и земли, а по двум другим приходили: по одной подымались с земли души, полные грязи и пыли, а по другой спускались с неба чистые души…»
Ученик Платона Аристотель в человеке выделяет три различные души - растительную (отвечает за потребление, рост и размножение), животную (ощущение, жажда) и умную, которая присуща только человеку. Согласно Аристотелю, смерть тела освобождает душу для ее вечной жизни: душа вечна и бессмертна. При этом именно «разум» человека бессмертен - после смерти он сливается с всемирным разумом.
В римский период особое внимание проблеме жизни и смерти уделяли Тит Лукреций Кар и Марк Аврелий. Так, Лукреций, еще один древний атомист. утверждал, что даже если боги создали мир, обыденное существование этого мира происходит естественно, и боги не имеют ничего общего с ним. Смерть, по мнению Лукреция, есть просто конец индивидуального сознания. Он не верил в существование загробной жизни. По мнению Лукреция, душа, подобно телу, снова распадается по смерти на элементы, из которых составилась. «Душа – часть человека, она занимает в теле определенное место, как глаз или уши или другие органы чувств […] и душа не может существовать отдельно от тела человека, с которым соединена».
Свою объемную поэму «О природе вещей» Лукреций начинает с восхваления эллинских мыслителей, освободивших человечество от бесплодной веры в богов и от страха смерти.


РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ О ПРОБЛЕМЕ СМЕРТИ И БЕССМЕРТИЯ

Русская философия также ставит проблему жизни и смерти в центр своих интересов с момента своего зарождения. Так, уже один из первых русских философов А. Н. Радищев посвятил этой проблеме свою главную философскую работу – четырехтомный труд «О человеке, о его смертности и бессмертии», в котором автор «сталкивает» материалистическую и идеалистическую традиции восприятия смерти, развиваемые в трудах современных ему философов - Гельвеция, Гольбаха, Пристли (материализм), Лейбница, Мендельсона, Гердера (идеализм)